Sei bella come Venere! Восторженно шепчет очередной достопочтенный синьор, в десятый раз за последние полчаса припадая губами к дорогой шелковой перчатке. Мартина сладко улыбается, кокетливо хлопая ресницами. Grazie mille, mio signore! Lei è molto gentile. Ещё немного, и её милое личико треснет — улыбаться и глупо хлопать глазками Мартина умеет прекрасно, но притворяться очаровательной дурочкой ей надоедает значительно быстрее, чем выслушивать комплименты. Как жаль, что в высшем свете куда больше ценят кротость и благоразумие.

Мартина Канту могла бы посетовать на то, что рождение в семье чистокровных и преуспевающих магов обязывает как-то уж слишком чересчур, но хотя бы себе она привыкла не врать. При всех возложенных на неё обязательствах купаться в достатке и восхищении куда приятнее, чем в серой рутине или вообще бедности, верно? Тина любит модные дорогие наряды, путешествия, походы в кафе или на свидания, поездки в гости к подругам и любые развлечения, достойные юной волшебницы. Она не привыкла себе в чем-то отказывать, потому что а) слава Мерлину, счёт семьи Канту столь же велик, сколь обширна их родословная и б) ну, серьёзно, если этого никогда не делали родители, то ей-то зачем?

Родители, на самом деле, много чего не делали, но Тинтин на них не в обиде. Когда её отец уехал стажироваться в британское Министерство, то был весьма молод и горяч, а потому быстро увлёкся её матерью. Горячий роман ещё не успел закончиться браком, как они уже заделали её, Мартину. Винить в этом любвеобильного babbo или ветренную mamma? Они оба друг друга стоят. В Англии молодая семья Канту прожила ещё четыре года, прежде чем переехала в солнечную Италию. Там глава семьи продолжил трудиться на благо родины, а синьора Канту могла ни в чем себе не отказывать и заняться любимым делом, созданием одежды.

Мартина плохо помнит жизнь в Лондоне. Разве что там было куда холоднее и дождливее. Итальянская Ривьера ей нравится куда больше. Однако английский она так и не забыла, и все стараниями матушки, что общалась с дочерью исключительно на нем. А ещё у неё были прекрасные гувернеры и учителя, на это родители не скупились. Внимания, правда, пожадничали — работа увлекала их куда сильнее, чем воспитание дочери, но Тина (опять же) не в обиде. Чего обижаться, когда у тебя родни — целый Хогвартс-экспресс, а то и больше. Бабушки, дедушки, тёти, дяди, кузины с кузенами, их семьи, и все предпочитают жить вместе. Почти все её друзья детства — её же кровные родственники. Но разве стоит на это жаловаться? Старшие кузены научили её сбегать с занятий, показали самые интересные места в саду и научили одному крайне полезному навыку — вранью. Вообще они её много чему научили, но приличным леди такого уметь не полагается.

Родителей Мартина чаще видела в выходные, и в эти дни она была «лучшей девочкой». Иногда даже казалось, будто золотая копна волос — это нимб над светлой тининой головой. Она отвечала по всем урокам, хвасталась успехами в музыке и танцах, скромно выслушивала похвалу счастливых родителей. А когда те спешили выразить благодарность её учителям, Мартина перехватывала взгляды последних и улыбалась так, словно говорила: «хоть одно лишнее слово, и тебе конец». Из дома семьи Канту никто не хотел вылететь с позором, а потому с маленьким кельпи (юной Мартиной) приходилось считаться.

Тинтин с детства была весьма наблюдательной. А чем ещё заняться, когда целыми днями слоняешься по дому? Кузены могут надоесть, а посещать с тетками светские обеды ей быстро наскучило. Следить за людьми и подмечать детали ей было интересно. Подслушивать прислугу, что была кладезью всех сплетен, было весело — можно много нового узнать. Так Мартина научилась узнавать грязные и не очень секреты других людей, а чуть погодя ещё и поняла, как это можно использовать в свою пользу. Вкупе с умением врать, разыгрывать святую невинность и быть очаровательной этот её новый навык быстро стал стилем жизни.

Мартину можно было бы вполне обоснованно называть милашкой, не будь она così stronza. Впрочем, не у всех и не сразу выходит разглядеть её «лучшие» качества. Потому что, что? Ну, конечно! Мило улыбаться, кокетливо хлопать ресницами, изображать искреннее участие или звонко смеяться над вашей дурацкой шуткой — у Канту весьма неплохо выходит мимикрировать. «Притворись хорошенькой и глупой, тогда куча проблем исчезнет сама собой», — как-то сказала ей дражайшая кузина. И с тех пор Тинтин в этом лишь убеждалась. Скрывать от всех свои пороки вечно не получается, и в моменты, когда маска сорвана, Канту перестаёт ломать комедию, потому что быть по-настоящему дурой она ненавидит больше всего. Сложно представить её прямой, тяжёлый взгляд, глумливую ухмылку или серьёзный, без наигранных интонаций голос. Она бывает собой, но далеко не со всеми, вполне по-взрослому осознавая, что не всем подобное понравится. А в чужом внимании она нуждается столько же сильно, как и наркоман в опиуме.

С поступлением в Хогвартс (надо же, письмо нашло её даже в Италии) с этим стало проще. Здесь было куда больше сверстников, шансов выделиться и интересных занятий. На удивление, на львином факультете Канту жилось неплохо. Из всех факультетов, по словам кузенов, ей подходил Слизерин (Tutti sanno che sei una serpe!), но Мартина считала, что алый ей куда больше к лицу. Да, может быть, её не назвать сильно благородной и охочей до справедливости, но зато храбрости ей не занимать. Честность? Ох, в нашем сложном мире весьма накладно быть постоянно честным. Хотя с одним человеком Тина предельно честна всегда; с самой собой. Это разве не считается?

В учёбе Канту не прослыла особым прилежанием, да и частым посетителем библиотеки её не назовёшь. Santo cielo, che noia! Но на репетиции хора и в кружок искусств она ходит, как по расписанию, а уж квиддичные матчи и вовсе не пропускает. В игре она не разбирается, оно ей не интересно, но вот общий настрой, атмосфера и симпатичные старшекурсники привлекают её ещё с младших курсов. Ей нравится собирать сплетни и обсуждать их с подругами под покровом ночи в спальне. Проводить время в Большом зале или дворе школы она любит ещё больше. А из всех предметов с должным прилежанием изучает разве что Трансфигурацию и Уход за магическими существами, потому что первый вызывает в ней неподдельный интерес, а второй — умиление. Если бы Мартина сдавала все работы и, вместо болтовни или сна, отвечала бы на уроках, то могла бы иметь весьма приличную успеваемость. Но это такая скука, честно.